Служенье муз не терпит суеты. А. С. Пушкин
Часть 4. Тревожные звоночки (18+!)Часть 4. Тревожные звоночки (18+!)
- Это кощунство, Сэри-чан!
Возмущенный возглас Кусанаги-сана донесся до Мисаки, когда он входил в бар. Кусанаги-сан стоял, скрестив на груди руки, и немигающим взглядом смотрел на сидящую перед ним женщину, коллегу Сарухико из "синих".
- Я клиентка, разве ты не должен исполнять мои пожелания?
- Но это новый коктейль! И в его рецепте не предусмотрена бобовая паста.
- Один шарик.
- Ни. За. Что.
Мисаки решил, что раз этой женщине коктейля не хочется, то она и не расстроится, если его выпьют. Однако Кусанаги-сан хлопнул по протянутой к бокалу руке и придвинул его ближе к посетительнице.
- Она же не хочет! - надулся Мисаки.
- Это коктейль для Сэри-чан, - возразил Кусанаги-сан, буравя гостью взглядом.
Мисаки вздохнул и зашел за стойку за тряпкой, чтобы протереть столы, пока не было других посетителей.
- Да выпей ты уже этот несчастный коктейль, - тихо бормотал он себе под нос, косясь на два застывших в своем упрямстве изваяния.
Немая сцена длилась еще пару минут, после чего лейтенант "синих" вздохнула и потянула руку к бокалу:
- Один глоток, и потом ты добавишь мне два шарика пасты.
- Хорошо, - сдался Кусанаги-сан, пристально следя за реакцией.
Женщина поднесла бокал к губам, отпила и прикрыла глаза.
- Неплохо... Я бы даже сказала, отлично.
На лице Кусанаги-сана проступило ликование.
- А теперь - пасту! - ножка бокала глухо стукнула по стойке перед барменом.
Мисаки не сдержал смешок при виде исказившегося мукой лица Кусанаги-сана. Кажется, тот был готов расплакаться от отчаяния.
Женщина с невозмутимым видом разболтала красную бобовую пасту в остатках коктейля и принялась самозабвенно его смаковать.
- Как продвигаются дела у вашего капитана? - поинтересовался Кусанаги-сан, когда совладал с собой.
- Неплохо, - пожала плечами лейтенант "синих", покачивая бокал в руке.
- Кажется, у него и серьезных соперников на выборах не намечается.
- Вроде того. Капитан много сделал как глава Скипетра-4, и люди это знают.
- Он собирается оставить тебя вместо себя?
Женщина снова пожала плечами. Задумчиво поглядела на мутную жидкость в бокале и подняла глаза.
- А как называется этот коктейль? Ты уже придумал название?
- Конечно, - улыбнулся Кусанаги-сан, и его глаза зажглись лукавством. - Он будет называться "Бессердечная женщина".
За прошедшую неделю хулигана, поджигавшего мусорные бачки на территории Хомры, найти не удалось, новых поджогов никто не совершал, и было решено, что произошедшее обычное хулиганство каких-нибудь разошедшихся школьников. Мисаки поворчал по этому поводу, что неплохо бы таким школьникам намылить разок шею, чтобы неповадно было, но вскоре забыл об этом.
Сарухико и Мисаки познавали новые стороны друг друга. У них было по-разному - от долгого, неторопливого, головокружительного занятия любовью по ночам до быстрого перепиха днем, если вдруг появлялось время, или ленивого, почти небрежного секса утром. Изучая друг друга, они позволяли себе экспериментировать, пробуя все, на что хватало фантазии.
Сарухико всякий раз, когда первым склонялся за поцелуем или обнимал со спины, приглашая в постель, чутко отслеживал малейшие намеки на нежелание Мисаки, чтобы тут же отступить, не давить. Но, стоило Сару дотронуться, и Мисаки в тот же миг уплывал ему в руки, разгораясь, как сухая щепка от жаркой искры. Ни разу Сарухико не встретил отказа. И ни разу не смог устоять, когда Мисаки сам являлся инициатором.
Но только магия близости рассеивалась, как Мисаки тут же превращался обратно в "краснеющую школьницу", стоило хоть намеком помянуть в разговоре секс. Это неизменно забавляло Сарухико и служило поводом для бесчисленных подтруниваний.
Они лежали в постели вечером воскресенья, утомленные, счастливые, и просто молчали. Неожиданно Сарухико повернул голову к Мисаки и произнес:
- Кажется, у нас проблема.
- Какая? - мгновенно расторожился Мисаки, пристально разглядывая лицо друга в неверном свете уличных огней.
- Утреннего секса не будет. Презервативы кончились. Я только что использовал последний.
Даже в темноте Сарухико видел, как залилось краской лицо Мисаки, который поспешно отвернулся, глядя в потолок.
- Ну... значит, обойдемся, - невнятно пробормотал неустрашимый Ятагарасу.
Сарухико приложил немало усилий, прогоняя с губ и из голоса все намеки на смех.
- Я завтра весь день буду занят на работе. Сможешь зайти в аптеку? И смазка кончается, - добавил он как бы между прочим.
- Я... э... завтра тоже буду очень занят. Не знаю. Может быть.
- А. Ладно. Спокойной ночи, Мисаки.
- Спокойной ночи, Сарухико.
Про занятость Мисаки накануне наврал, но ложь обернулась правдой: как только Сарухико после завтрака в баре отправился на работу, Кусанаги-сан отправил их с Камамото обойти территорию. Сабурота и Шохей сообщили, что прошедшей ночью снова объявился поджигатель.
Мисаки ругался всю дорогу, придумывая наказания разной степени жестокости для тех недоумков, которые рискнули посягнуть на честь их клана. Камамото привычно пропускал словесный поток мимо ушей, поддакивая на автопилоте в нужных местах. Им снова попалось несколько сожжённых мусорных бачков, обугленная лавочка в парке и покрытый черной копотью оплывший торговый автомат.
На заигравшихся школьных хулиганов похоже уже не было. Камамото добросовестно переправил Кусанаги-сану фото с мест поджогов. Мисаки зло пнул бесполезный автомат и огляделся, как будто преступник мог сидеть в ближайших кустах, дожидаясь их появления.
- Возвращаемся в бар, Ята-сан. Здесь больше нечего делать.
- Я лично схвачу этих ублюдков и заставляю за все ответить!
- Конечно, Ята-сан. Когда мы найдем их. Идем в бар. Кусанаги-сан ждет.
Мисаки, поджав губы, еще раз пнул автомат и двинулся в сторону бара "Хомра".
- Вам всем следует быть осторожней. Ята-чан, тебя это касается в первую очередь.
- Почему это меня? - возмутился тот, кого прозвали Ятагарасу.
- Потому что ты больше всех всегда лезешь на рожон, - строго выговорил Кусанаги-сан.
Мисаки фыркнул, приняв оскорбленный вид. Кусанаги-сан покачал головой и еще раз оглядел парней.
- Всем все ясно? Смотрите в оба. Если заметите кого-то подозрительного, не нападать. По возможности - незаметно проследить. Если опасения подтвердятся - заснять доказательства на камеру. Уже после будем решать, что делать. Мы не знаем, сколько их и как они работают. Нам нужна информация.
Ребята понимающе кивнули. Мисаки помедлил, но тоже нехотя кивнул и ворчливо добавил:
- Я не нападаю. Но если на меня нападут - я не виноват.
Сарухико сидел на своем рабочем месте и в тысячный раз просматривал фотографии с подожженного склада. Идей не прибавлялось.
- Сегодня ночью вновь состоялась серия поджогов в различных точках города. Злоумышленники не найдены. Полиция считает случившееся актом вандализма и уверяет, что горожане в полной безопасности. Однако никакого объяснения выбора объектов поджога и мест...
Экран телевизора погас, и в ответ на недоуменные взгляды сослуживцев Сарухико ответил мрачным взглядом.
- Мы здесь работаем или сплетни обсуждаем? У кого-то дел нет?
Тихий ропот прошелся по залу, но вслух никто ничего не возразил. Определенно у офицера Фушими настроение сегодня было не из лучших.
Темнота уже подкрадывалась к городу, когда из его кармана раздалась телефонная трель.
- Фушими слушает.
- Сарухико... - голос Мисаки звучал натянуто, и Фушими напрягся. - Я сейчас у старой детской площадки, в двух кварталах от школы, помнишь? Мы там еще с толстым Юго дрались.
- Угу, - отозвался Сарухико. - Что-то случилось? - в голос против воли прорвалось беспокойство. - Ты в порядке?
- Да, я в порядке. Просто... приходи сюда. И... наверное... захвати кого-то из своих.
- Ты точно...
- Да, да, в порядке.
- Я скоро буду.
- Я жду.
Сарухико с непроницаемым выражением лица резко поднялся и, сделав знак Фусе и Хидаке следовать за ним, направился к выходу, коротко бросив лейтенанту Авашиме "По делу".
При виде Ятагарасу из Хомры, стоящего под деревом с руками, засунутыми глубоко в карманы, офицеры специального отряда напряглись, но ничего не сказали. Они ждали, что вот сейчас их командир ухмыльнется и издевательски протянет имя своего извечного противника, и едва не поперхнулись воздухом, когда он вместо этого быстро преодолел разделявшее их расстояние и дотронулся рукой до плеча "красного". Тот вскинул голову и нахмурился.
- Долго. Не мог быстрее?
- Что случилось?
- А вот ты сам посмотри, - и указал рукой на детскую площадку.
На то, что осталось от детской площадки. Качели, турникеты, карусели, горки, - все валялось обломками или торчало из земли безобразными остовами. Приглядевшись, "синие" заметили, что места слома на дереве, железе и пластике идеально ровные, гладкие. Примерно такие, какие оставляли после себя мечи членов Скипетра-4 в то время, когда клан обладал силой.
- Что за чертовщина? - Фусе озадаченно водил пальцем по срезу, прикидывая, чем еще можно было сотворить подобное. На ум ничего не приходило.
Фушими ходил по площадке, раздраженно цыкая, поджимая губы и вообще производя впечатление человека, которому лучше не задавать лишних вопросов. Или вовсе на глаза не попадаться.
"Красный" все это время стоял под деревом, опираясь на него спиной, и разглядывал землю под ногами, время от времени покачивая носком ботинка.
Обойдя всю площадку, Фушими, мрачнее тучи, позвал подчиненных, дал им указания оцепить периметр, не пускать посторонних и вызвать команду для детального исследования места преступления, затем отправил лейтенанту Авашиме сообщение и отошел обратно к "красному". С которым, после короткого разговора, и удалился, не прощаясь.
Уходить молча было в привычке третьего офицера Скипетра-4. Уходить с членом Хомры - нет.
- Тебе разве не надо обратно?
- Нет. Отчетов до утра точно не будет, а остальное - не моя работа.
- Пойдем в бар?
- Домой.
- У нас продуктов нет.
- Угу. И кое-чего еще. Ты не заходил в аптеку?
- У м...меня времени не было!
- Ах, да, ты говорил, - тоном и всем своим видом Сарухико демонстрировал полнейшее безразличие, но искоса все же поглядывал на рдеющие щеки Мисаки. - Зайдем в магазин?
- Омлет с рисом?
- Пойдет.
- Тогда нужен рис, яйца и...
- Раменом тоже бы неплохо запастись, - задумчиво протянул Сарухико.
- Мы же не будем снова жить на одном рамене? Я теперь многое могу и сам приготовить.
- Рамен будет на случай, если готовить будет не из чего.
- Хорошо, - сдался Мисаки и завернул в сторону минимаркета.
Они проходили вдоль рядов с тележкой, закупаясь продуктами, как какая-то семейная парочка. Сарухико прогнал идиотское сравнение. И увидел в отделе хозяйственных товаров аптечный стеллаж. В голове созрел коварный план.
- Мисаки, зайдем еще туда. Там есть то, что нам нужно. У нас туалетная бумага заканчивается.
- Ничего подобного. Я точно помню, что было еще три ру...
- А я тебе говорю, что заканчивается, - Сарухико подтолкнул Мисаки в спину и указал на упаковку, стоящую выше всех. - Давай ту. Хотя стой, ты же не достанешь...
- Достану, - огрызнулся Мисаки и решительно направился к стеллажу.
Сарухико спрятал усмешку - и кое-что еще.
Очередь у кассы двигалась медленно, а когда перед ними оставался всего один пожилой господин, Сарухико внезапно вспомнил, что ему необходимо позвонить.
- Расчитаешься сам, Мисаки?
- Конечно.
- Буду ждать снаружи.
На улице Сарухико постоял с минуту, держа телефон возле уха, затем убрал его в карман и с наслаждением наблюдал разыгравшийся спектакль.
Когда очередь дошла до него, Мисаки стал бездумно выкладывать товары из тележки, но, заметив округлившиеся глаза молоденькой кассирши, глянул на черную пачку в своей руке - четыре таких же он только что положил на ленту - и замер, стремительно пунцовея. Девушка что-то спросила, но Мисаки, не в силах выдавить из себя ни звука, только смотрел на нее беспомощно. Заминка все продолжалась и недовольные покупатели в очереди стали роптать. Девушка снова что-то спросила, Мисаки затравленно оглянулся на стоящих за ним в очереди людей, быстро-быстро закивал, дрожащими пальцами отсчитал нужную сумму, схватил пакеты с покупками и вылетел из магазина так, будто за ним гнались демоны.
- С-с-с-сар-р-ру-у! - издал он, оказавшись на улице, что-то среднее между шипением и рычанием.
Сарухико его не слышал. Он в голос хохотал, подвывал, всхлипывал и почти рыдал, держась рукой за живот, а другой хватаясь за фонарный столб, чтобы не рухнуть на землю, ибо ноги почти не держали.
- Я убью тебя, ты, чертова обезьяна! Ты нарочно! Ты специально меня подставил! Кончай ржать, ублюдок! На нас все смотрят.
А Сарухико все смеялся, смеялся, наверное, так, как еще никогда в жизни.
Мисаки, весь кипящий, смотрел на него и против воли наслаждался редчайшим в мире звуком - веселым смехом Фушими Сарухико.
- Идем домой.
И, не дожидаясь ответа, Мисаки торопливо зашагал к дому, стараясь не оглядываться. Сарухико, глубоко вдохнув и выдохнув, последовал за ним, все еще посмеиваясь.
Когда они пришли, Мисаки швырнул в Сарухико пакетом, где лежали туалетная бумага с презервативами, а сам с продуктами отправился на кухню. Сарухико счел за благо дать Мисаки время остыть и ушел наверх.
Спустя час Мисаки поднялся к нему и угрюмо бросил:
- Ужин готов.
- Еще злишься?
Мисаки раздраженно фыркнул и утопал обратно.
Ужин прошел в напряженном молчании. Пока Мисаки медленно допивал остывший чай, Сарухико помыл посуду и сел напротив. Раскаивающимся он не выглядел, но и вызова в позе не читалось. Просто смотрел на Мисаки, чувствуя бесконечное тепло, разливающееся в груди.
- В следующий раз смазку и презервативы покупаю я, - сказал он наконец, и это прозвучало как предложение перемирия.
Мисаки слишком хорошо знал цену потери, чтобы упрямиться и отталкивать протянутую руку. Хотя идти на мировую было нелегко: ощущение жгучего стыда, затопившее тогда у прилавка, не до конца его покинуло. Он твердо знал, что в этот минимаркет он больше ни ногой.
- Еще одна такая шуточка, Сару, и клянусь, я тебя убью.
- Договорились.
В одном этом слове чувствовалась такая бездна облегчения, что остатки гнева бесследно испарились. Мисаки чуть улыбнулся и встал из-за стола.
- Я в душ.
Дотронуться до Мисаки хотелось нестерпимо, но Сарухико сдержал себя. Накрылся одеялом, повернулся на бок и негромко пожелал доброй ночи. И очень удивился, когда его повернули на спину, придавили всем телом к кровати и впились в губы жадным поцелуем.
Поцелуй был долгим, настойчивым, нетерпеливым. Руки Мисаки сжимали его плечи, а в пах давило бедро, о которое Сарухико машинально потерся, тихо застонав.
Мисаки принялся исследовать губами его шею, пока его рука шарила под футболкой, а затем внезапно скользнула под резинку пижамных штанов, огладила выпуклость через ткань белья и пробралась дальше. Шершавые пальцы обхватили член, и Сарухико подавился вдохом. Мисаки вновь поцеловал его в губы, одновременно двигая рукой вверх-вниз, затем отстранился, скользнув ниже и сжав в ладони яички, и пристально вгляделся в полуприкрытые глаза, когда кончики пальцев прочертили дорожку дальше, между ягодиц, нащупывая вход.
Сарухико содрогнулся, словно от разряда тока, прогнулся в пояснице и развел ноги шире.
- Сару? Ты...
Я - что, Мисаки? Уверен? Уверен в чем? Хочу ли я, чтобы ты меня трахнул? Разрешу ли я тебе делать со мной вещи, которые делал с тобой сам? Готов ли я отдаться тебе весь, не раздумывая над тем, унизит ли это меня как мужчину? Люблю ли я тебя настолько, чтобы позволить все, что ты захочешь? О, да, Мисаки! Да!
- Да... - сорвался с губ Сарухико тихий стон. - Да...
Мисаки сглотнул и приник к губам Сарухико долгим, нежным, благодарным поцелуем. А затем сторицей вернул ему всю любовь, которую до сих пор получал от него сам.
- Это кощунство, Сэри-чан!
Возмущенный возглас Кусанаги-сана донесся до Мисаки, когда он входил в бар. Кусанаги-сан стоял, скрестив на груди руки, и немигающим взглядом смотрел на сидящую перед ним женщину, коллегу Сарухико из "синих".
- Я клиентка, разве ты не должен исполнять мои пожелания?
- Но это новый коктейль! И в его рецепте не предусмотрена бобовая паста.
- Один шарик.
- Ни. За. Что.
Мисаки решил, что раз этой женщине коктейля не хочется, то она и не расстроится, если его выпьют. Однако Кусанаги-сан хлопнул по протянутой к бокалу руке и придвинул его ближе к посетительнице.
- Она же не хочет! - надулся Мисаки.
- Это коктейль для Сэри-чан, - возразил Кусанаги-сан, буравя гостью взглядом.
Мисаки вздохнул и зашел за стойку за тряпкой, чтобы протереть столы, пока не было других посетителей.
- Да выпей ты уже этот несчастный коктейль, - тихо бормотал он себе под нос, косясь на два застывших в своем упрямстве изваяния.
Немая сцена длилась еще пару минут, после чего лейтенант "синих" вздохнула и потянула руку к бокалу:
- Один глоток, и потом ты добавишь мне два шарика пасты.
- Хорошо, - сдался Кусанаги-сан, пристально следя за реакцией.
Женщина поднесла бокал к губам, отпила и прикрыла глаза.
- Неплохо... Я бы даже сказала, отлично.
На лице Кусанаги-сана проступило ликование.
- А теперь - пасту! - ножка бокала глухо стукнула по стойке перед барменом.
Мисаки не сдержал смешок при виде исказившегося мукой лица Кусанаги-сана. Кажется, тот был готов расплакаться от отчаяния.
Женщина с невозмутимым видом разболтала красную бобовую пасту в остатках коктейля и принялась самозабвенно его смаковать.
- Как продвигаются дела у вашего капитана? - поинтересовался Кусанаги-сан, когда совладал с собой.
- Неплохо, - пожала плечами лейтенант "синих", покачивая бокал в руке.
- Кажется, у него и серьезных соперников на выборах не намечается.
- Вроде того. Капитан много сделал как глава Скипетра-4, и люди это знают.
- Он собирается оставить тебя вместо себя?
Женщина снова пожала плечами. Задумчиво поглядела на мутную жидкость в бокале и подняла глаза.
- А как называется этот коктейль? Ты уже придумал название?
- Конечно, - улыбнулся Кусанаги-сан, и его глаза зажглись лукавством. - Он будет называться "Бессердечная женщина".
За прошедшую неделю хулигана, поджигавшего мусорные бачки на территории Хомры, найти не удалось, новых поджогов никто не совершал, и было решено, что произошедшее обычное хулиганство каких-нибудь разошедшихся школьников. Мисаки поворчал по этому поводу, что неплохо бы таким школьникам намылить разок шею, чтобы неповадно было, но вскоре забыл об этом.
Сарухико и Мисаки познавали новые стороны друг друга. У них было по-разному - от долгого, неторопливого, головокружительного занятия любовью по ночам до быстрого перепиха днем, если вдруг появлялось время, или ленивого, почти небрежного секса утром. Изучая друг друга, они позволяли себе экспериментировать, пробуя все, на что хватало фантазии.
Сарухико всякий раз, когда первым склонялся за поцелуем или обнимал со спины, приглашая в постель, чутко отслеживал малейшие намеки на нежелание Мисаки, чтобы тут же отступить, не давить. Но, стоило Сару дотронуться, и Мисаки в тот же миг уплывал ему в руки, разгораясь, как сухая щепка от жаркой искры. Ни разу Сарухико не встретил отказа. И ни разу не смог устоять, когда Мисаки сам являлся инициатором.
Но только магия близости рассеивалась, как Мисаки тут же превращался обратно в "краснеющую школьницу", стоило хоть намеком помянуть в разговоре секс. Это неизменно забавляло Сарухико и служило поводом для бесчисленных подтруниваний.
Они лежали в постели вечером воскресенья, утомленные, счастливые, и просто молчали. Неожиданно Сарухико повернул голову к Мисаки и произнес:
- Кажется, у нас проблема.
- Какая? - мгновенно расторожился Мисаки, пристально разглядывая лицо друга в неверном свете уличных огней.
- Утреннего секса не будет. Презервативы кончились. Я только что использовал последний.
Даже в темноте Сарухико видел, как залилось краской лицо Мисаки, который поспешно отвернулся, глядя в потолок.
- Ну... значит, обойдемся, - невнятно пробормотал неустрашимый Ятагарасу.
Сарухико приложил немало усилий, прогоняя с губ и из голоса все намеки на смех.
- Я завтра весь день буду занят на работе. Сможешь зайти в аптеку? И смазка кончается, - добавил он как бы между прочим.
- Я... э... завтра тоже буду очень занят. Не знаю. Может быть.
- А. Ладно. Спокойной ночи, Мисаки.
- Спокойной ночи, Сарухико.
Про занятость Мисаки накануне наврал, но ложь обернулась правдой: как только Сарухико после завтрака в баре отправился на работу, Кусанаги-сан отправил их с Камамото обойти территорию. Сабурота и Шохей сообщили, что прошедшей ночью снова объявился поджигатель.
Мисаки ругался всю дорогу, придумывая наказания разной степени жестокости для тех недоумков, которые рискнули посягнуть на честь их клана. Камамото привычно пропускал словесный поток мимо ушей, поддакивая на автопилоте в нужных местах. Им снова попалось несколько сожжённых мусорных бачков, обугленная лавочка в парке и покрытый черной копотью оплывший торговый автомат.
На заигравшихся школьных хулиганов похоже уже не было. Камамото добросовестно переправил Кусанаги-сану фото с мест поджогов. Мисаки зло пнул бесполезный автомат и огляделся, как будто преступник мог сидеть в ближайших кустах, дожидаясь их появления.
- Возвращаемся в бар, Ята-сан. Здесь больше нечего делать.
- Я лично схвачу этих ублюдков и заставляю за все ответить!
- Конечно, Ята-сан. Когда мы найдем их. Идем в бар. Кусанаги-сан ждет.
Мисаки, поджав губы, еще раз пнул автомат и двинулся в сторону бара "Хомра".
- Вам всем следует быть осторожней. Ята-чан, тебя это касается в первую очередь.
- Почему это меня? - возмутился тот, кого прозвали Ятагарасу.
- Потому что ты больше всех всегда лезешь на рожон, - строго выговорил Кусанаги-сан.
Мисаки фыркнул, приняв оскорбленный вид. Кусанаги-сан покачал головой и еще раз оглядел парней.
- Всем все ясно? Смотрите в оба. Если заметите кого-то подозрительного, не нападать. По возможности - незаметно проследить. Если опасения подтвердятся - заснять доказательства на камеру. Уже после будем решать, что делать. Мы не знаем, сколько их и как они работают. Нам нужна информация.
Ребята понимающе кивнули. Мисаки помедлил, но тоже нехотя кивнул и ворчливо добавил:
- Я не нападаю. Но если на меня нападут - я не виноват.
Сарухико сидел на своем рабочем месте и в тысячный раз просматривал фотографии с подожженного склада. Идей не прибавлялось.
- Сегодня ночью вновь состоялась серия поджогов в различных точках города. Злоумышленники не найдены. Полиция считает случившееся актом вандализма и уверяет, что горожане в полной безопасности. Однако никакого объяснения выбора объектов поджога и мест...
Экран телевизора погас, и в ответ на недоуменные взгляды сослуживцев Сарухико ответил мрачным взглядом.
- Мы здесь работаем или сплетни обсуждаем? У кого-то дел нет?
Тихий ропот прошелся по залу, но вслух никто ничего не возразил. Определенно у офицера Фушими настроение сегодня было не из лучших.
Темнота уже подкрадывалась к городу, когда из его кармана раздалась телефонная трель.
- Фушими слушает.
- Сарухико... - голос Мисаки звучал натянуто, и Фушими напрягся. - Я сейчас у старой детской площадки, в двух кварталах от школы, помнишь? Мы там еще с толстым Юго дрались.
- Угу, - отозвался Сарухико. - Что-то случилось? - в голос против воли прорвалось беспокойство. - Ты в порядке?
- Да, я в порядке. Просто... приходи сюда. И... наверное... захвати кого-то из своих.
- Ты точно...
- Да, да, в порядке.
- Я скоро буду.
- Я жду.
Сарухико с непроницаемым выражением лица резко поднялся и, сделав знак Фусе и Хидаке следовать за ним, направился к выходу, коротко бросив лейтенанту Авашиме "По делу".
При виде Ятагарасу из Хомры, стоящего под деревом с руками, засунутыми глубоко в карманы, офицеры специального отряда напряглись, но ничего не сказали. Они ждали, что вот сейчас их командир ухмыльнется и издевательски протянет имя своего извечного противника, и едва не поперхнулись воздухом, когда он вместо этого быстро преодолел разделявшее их расстояние и дотронулся рукой до плеча "красного". Тот вскинул голову и нахмурился.
- Долго. Не мог быстрее?
- Что случилось?
- А вот ты сам посмотри, - и указал рукой на детскую площадку.
На то, что осталось от детской площадки. Качели, турникеты, карусели, горки, - все валялось обломками или торчало из земли безобразными остовами. Приглядевшись, "синие" заметили, что места слома на дереве, железе и пластике идеально ровные, гладкие. Примерно такие, какие оставляли после себя мечи членов Скипетра-4 в то время, когда клан обладал силой.
- Что за чертовщина? - Фусе озадаченно водил пальцем по срезу, прикидывая, чем еще можно было сотворить подобное. На ум ничего не приходило.
Фушими ходил по площадке, раздраженно цыкая, поджимая губы и вообще производя впечатление человека, которому лучше не задавать лишних вопросов. Или вовсе на глаза не попадаться.
"Красный" все это время стоял под деревом, опираясь на него спиной, и разглядывал землю под ногами, время от времени покачивая носком ботинка.
Обойдя всю площадку, Фушими, мрачнее тучи, позвал подчиненных, дал им указания оцепить периметр, не пускать посторонних и вызвать команду для детального исследования места преступления, затем отправил лейтенанту Авашиме сообщение и отошел обратно к "красному". С которым, после короткого разговора, и удалился, не прощаясь.
Уходить молча было в привычке третьего офицера Скипетра-4. Уходить с членом Хомры - нет.
- Тебе разве не надо обратно?
- Нет. Отчетов до утра точно не будет, а остальное - не моя работа.
- Пойдем в бар?
- Домой.
- У нас продуктов нет.
- Угу. И кое-чего еще. Ты не заходил в аптеку?
- У м...меня времени не было!
- Ах, да, ты говорил, - тоном и всем своим видом Сарухико демонстрировал полнейшее безразличие, но искоса все же поглядывал на рдеющие щеки Мисаки. - Зайдем в магазин?
- Омлет с рисом?
- Пойдет.
- Тогда нужен рис, яйца и...
- Раменом тоже бы неплохо запастись, - задумчиво протянул Сарухико.
- Мы же не будем снова жить на одном рамене? Я теперь многое могу и сам приготовить.
- Рамен будет на случай, если готовить будет не из чего.
- Хорошо, - сдался Мисаки и завернул в сторону минимаркета.
Они проходили вдоль рядов с тележкой, закупаясь продуктами, как какая-то семейная парочка. Сарухико прогнал идиотское сравнение. И увидел в отделе хозяйственных товаров аптечный стеллаж. В голове созрел коварный план.
- Мисаки, зайдем еще туда. Там есть то, что нам нужно. У нас туалетная бумага заканчивается.
- Ничего подобного. Я точно помню, что было еще три ру...
- А я тебе говорю, что заканчивается, - Сарухико подтолкнул Мисаки в спину и указал на упаковку, стоящую выше всех. - Давай ту. Хотя стой, ты же не достанешь...
- Достану, - огрызнулся Мисаки и решительно направился к стеллажу.
Сарухико спрятал усмешку - и кое-что еще.
Очередь у кассы двигалась медленно, а когда перед ними оставался всего один пожилой господин, Сарухико внезапно вспомнил, что ему необходимо позвонить.
- Расчитаешься сам, Мисаки?
- Конечно.
- Буду ждать снаружи.
На улице Сарухико постоял с минуту, держа телефон возле уха, затем убрал его в карман и с наслаждением наблюдал разыгравшийся спектакль.
Когда очередь дошла до него, Мисаки стал бездумно выкладывать товары из тележки, но, заметив округлившиеся глаза молоденькой кассирши, глянул на черную пачку в своей руке - четыре таких же он только что положил на ленту - и замер, стремительно пунцовея. Девушка что-то спросила, но Мисаки, не в силах выдавить из себя ни звука, только смотрел на нее беспомощно. Заминка все продолжалась и недовольные покупатели в очереди стали роптать. Девушка снова что-то спросила, Мисаки затравленно оглянулся на стоящих за ним в очереди людей, быстро-быстро закивал, дрожащими пальцами отсчитал нужную сумму, схватил пакеты с покупками и вылетел из магазина так, будто за ним гнались демоны.
- С-с-с-сар-р-ру-у! - издал он, оказавшись на улице, что-то среднее между шипением и рычанием.
Сарухико его не слышал. Он в голос хохотал, подвывал, всхлипывал и почти рыдал, держась рукой за живот, а другой хватаясь за фонарный столб, чтобы не рухнуть на землю, ибо ноги почти не держали.
- Я убью тебя, ты, чертова обезьяна! Ты нарочно! Ты специально меня подставил! Кончай ржать, ублюдок! На нас все смотрят.
А Сарухико все смеялся, смеялся, наверное, так, как еще никогда в жизни.
Мисаки, весь кипящий, смотрел на него и против воли наслаждался редчайшим в мире звуком - веселым смехом Фушими Сарухико.
- Идем домой.
И, не дожидаясь ответа, Мисаки торопливо зашагал к дому, стараясь не оглядываться. Сарухико, глубоко вдохнув и выдохнув, последовал за ним, все еще посмеиваясь.
Когда они пришли, Мисаки швырнул в Сарухико пакетом, где лежали туалетная бумага с презервативами, а сам с продуктами отправился на кухню. Сарухико счел за благо дать Мисаки время остыть и ушел наверх.
Спустя час Мисаки поднялся к нему и угрюмо бросил:
- Ужин готов.
- Еще злишься?
Мисаки раздраженно фыркнул и утопал обратно.
Ужин прошел в напряженном молчании. Пока Мисаки медленно допивал остывший чай, Сарухико помыл посуду и сел напротив. Раскаивающимся он не выглядел, но и вызова в позе не читалось. Просто смотрел на Мисаки, чувствуя бесконечное тепло, разливающееся в груди.
- В следующий раз смазку и презервативы покупаю я, - сказал он наконец, и это прозвучало как предложение перемирия.
Мисаки слишком хорошо знал цену потери, чтобы упрямиться и отталкивать протянутую руку. Хотя идти на мировую было нелегко: ощущение жгучего стыда, затопившее тогда у прилавка, не до конца его покинуло. Он твердо знал, что в этот минимаркет он больше ни ногой.
- Еще одна такая шуточка, Сару, и клянусь, я тебя убью.
- Договорились.
В одном этом слове чувствовалась такая бездна облегчения, что остатки гнева бесследно испарились. Мисаки чуть улыбнулся и встал из-за стола.
- Я в душ.
Дотронуться до Мисаки хотелось нестерпимо, но Сарухико сдержал себя. Накрылся одеялом, повернулся на бок и негромко пожелал доброй ночи. И очень удивился, когда его повернули на спину, придавили всем телом к кровати и впились в губы жадным поцелуем.
Поцелуй был долгим, настойчивым, нетерпеливым. Руки Мисаки сжимали его плечи, а в пах давило бедро, о которое Сарухико машинально потерся, тихо застонав.
Мисаки принялся исследовать губами его шею, пока его рука шарила под футболкой, а затем внезапно скользнула под резинку пижамных штанов, огладила выпуклость через ткань белья и пробралась дальше. Шершавые пальцы обхватили член, и Сарухико подавился вдохом. Мисаки вновь поцеловал его в губы, одновременно двигая рукой вверх-вниз, затем отстранился, скользнув ниже и сжав в ладони яички, и пристально вгляделся в полуприкрытые глаза, когда кончики пальцев прочертили дорожку дальше, между ягодиц, нащупывая вход.
Сарухико содрогнулся, словно от разряда тока, прогнулся в пояснице и развел ноги шире.
- Сару? Ты...
Я - что, Мисаки? Уверен? Уверен в чем? Хочу ли я, чтобы ты меня трахнул? Разрешу ли я тебе делать со мной вещи, которые делал с тобой сам? Готов ли я отдаться тебе весь, не раздумывая над тем, унизит ли это меня как мужчину? Люблю ли я тебя настолько, чтобы позволить все, что ты захочешь? О, да, Мисаки! Да!
- Да... - сорвался с губ Сарухико тихий стон. - Да...
Мисаки сглотнул и приник к губам Сарухико долгим, нежным, благодарным поцелуем. А затем сторицей вернул ему всю любовь, которую до сих пор получал от него сам.
@темы: В процессе, K Project, Сарухико/Мисаки, Фан-фики
01.03.2024 в 06:33
Посетите также мою страничку
hospital.tula-zdrav.ru/question/%d0%bf%d1%80%d0... открыть карту в таджикистане 2024
33490-+
28.03.2024 в 15:53
formatesommeliers.com.br/forums/users/wilfordch... открытие счета на физическое лицо в иностранном банке
gg=+